Уркварт Ройхо - Страница 3

Сначала батя сунулся к районному военкому. Однако город у нас приморский, а значит, деньги в нем водятся, и расценки на отмазу от армии серьезные, пять штук зелени отдай, и пока свободен без конкретных гарантий того, что тебя не загребут позже. Отец такой суммы потратить не мог, все же он не миллионер, хотя получал весьма неплохо, и мог бы на этом успокоиться. Но у него были знакомые, которые имели других знакомых. И выйдя на дамочку из рядовых гражданских служащих военкомата, которая за четыреста баксов изничтожила в архиве мое дело и подчистила запись в компьютере, таким образом, он отмазал меня от армады. Однако при этом никто не поинтересовался моим мнением, а я загорелся службой Отечеству, и в результате скандала вырвался из дома и сам сдался людям в военной форме и при погонах, которые от такого патриотизма или глупости просто выпали в осадок и минут десять ха-ха ловили.

В общем, я сбрил свои волосы, взял рюкзачок с самыми необходимыми вещами и стал военнослужащим ВС РФ. Из Новороссийска меня сразу же отправили на Краснодарский сборный пункт, и здесь я столкнулся с суровой армейской действительностью, где человек просто расходный материал. Меня и еще полторы сотни стриженых восемнадцатилетних мальчишек завели в актовый зал, и перед нами появились два капитана и полненький майор, которые объявили, что они набирают солдат для службы по контракту в 10-ю бригаду спецназа ГРУ. Разумеется, я и мои новые товарищи удивились такому раскладу, ведь мы еще даже присягу не приняли. Какой, к чертям собачьим, контракт, да еще на три года, когда нам служить всего полтора, а после этого мы спокойно вернемся домой? Была во всем этом какая-то неправильность. Однако, "покупателей" ничего не смутило, и майор сказал, что ему необходимо пятьдесят человек, и пока он не получит своих людей, из актового зала никто не выйдет.

Я встал со своего места и первым подписался на контракт, захотелось романтики, а спецназ это круто. За мной последовало еще человек десять, тоже изъявивших желание стать "контрабасами". А вот на то, чтобы остальных набрать, майору понадобилось три часа. Но, где угрозами, где уговорами и посулами больших денег и свободы, он своей цели достиг, и нужное количество подписей получил. И уже к вечеру я и мои сотоварищи оказались в "десятке".

С утра началась армейская жизнь. Мы приняли присягу, нас раскидали по отрядам, я стал разведчиком, и понял, что, подписавшись неизвестно на что, сильно сглупил. Думаете, виной тому дедовщина? А вот и нет. В российской армии такое понятие уже в прошлом, поскольку дедовщину вытеснили землячество и дядьковщина. С землячеством все понятно, а смысл дядьковщины в том, что сильный и уверенный в себе человек может посылать старослужащих далеко-далеко и, отстояв свою свободу и мнение кулаками, спокойно продолжать служить родине. Так что, в этом отношении все ровно, разок подрался, получил по голове и сам противнику врезал, и служба пошла.

Меня не устраивали другие разделы армейского бытия. Например, то, что за увольнение в город или за залет, было необходимо дать ротному на лапу, мелочь, пятихатку или штуку, разумеется, рублей, но все-таки деньги. Ведь поскольку контрактник вроде меня не полноценный "контрабас", который может разорвать контракт в любой момент и уехать домой, то на меня и подобных мне парней было легко надавить. Это один момент, а другой заключался в том, что по плану у подразделения минно-подрывное дело или рукопашный бой, а все три ротные разведгруппы дружно топают на разгрузку "камазов" с землей. Практически, строительный батальон, так что за первые шесть месяцев службы, я выбирался на полигон всего пять раз, а все остальное время уходило на караулы, работы, вывоз мусора из офицерского городка, уборку территории и прочие хозяйственные работы. В общем, перечислять всю чепуху можно очень долго, но я скажу только, что мне это все надоело, и я перевелся в отряд, который скоро должен был отправиться в командировку.

В новом отряде и роте все было немного по-другому, так как подразделение часто посещало горячие точки, хотя уборки территорий и работы с караулами донимали меня, как и прежде. Но это не вина офицеров, а неправильная структура всей бригады, которая состоит из боевых подразделений, но не имеет тыловиков-хозяйственников и отдельной караульной роты. А в целом, перед командировкой, за месяц я получил столько знаний в военном деле, сколько никогда до этого. Тут тебе и мины, и тактика, и боевое слаживание подразделений, и учения на полигоне, и стрельба, и беготня по лесам. Так что можно было сказать, что я понемногу превращался в нормального бойца, не супер-спешэла, конечно, но и не рядового из стройбата.

И вот, наконец-то, командировка в Чечню, и наша разведгруппа, семь молодых парней вроде меня и восемь взрослых мужчин, не нашедших себя на гражданке, в составе нашего доблестного отряда прибывает в Бамут. Полноценные боевые действия, как таковые, в Чечне давно не велись, хотя небольшие банды духов по горам и лесам шарились, а наша задача состояла в том, чтобы их выискивать. И за полгода нахождения в командировке, с июля по декабрь 2006-го, за мной числилось пятнадцать боевых выходов в среднем по семь дней каждый. Нормально. Выходишь из лагеря или вылетаешь вертушкой в точку, и начинается поиск. Если встретил боевиков или их базу нашел, вызываешь подкрепление или пару "крокодилов", а нет, и не надо. Нас дома мамы и жены ждут, а у духов тоже семьи, и стрелять, ни у кого охоты нет. Такие вот дела.

Командировка подходила к концу. Мы уже начинали паковать вещи и готовиться к смене и возвращению в Краснодарский край. Но, неожиданно, сверху был сброшен приказ на выход, и наша рота, погрузившись в вертушки, вылетела на прочесывание хребта Корилам. Вроде бы, где-то там, возможно, прятался Дока Умаров, и мы его должны были поискать.