Уркварт Ройхо - Страница 98

Бой был окончен. Пехотинцы проводили нас на равнину, и по широкому каменному тракту, сопровождаемые конным дозором легкой конницы под штандартом великого герцога Эйсо Кайяса, все мы, беженцы и воины, направились в расположенный неподалеку фильтрационный лагерь. Ну, это и понятно. Ассирская разведка не зевала, и постоянно засылала в расположении имперской армии своих шпионов и диверсантов, так что нас требовалось проверить.

В фильтрационном лагере мы оказались под утро, и началась работа войсковых контрразведчиков, в обычной жизни тайных стражников, которые были прикомандированы к боевым частям армии от одного из великих герцогских домов. С беженцами, женщинами и детьми все было ясно. Они являлись подданными графа Кемета, который, как оказалось, успел покинуть свою столицу прежде, чем она пала. И теперь за Маирскими горами, вблизи Устио, феодал собирал своих подданных, которые смогли выбраться с оккупированной врагами территории. С партизанами тоже проблем не возникало. Их личности подтвердили земляки, и они имели документы, а потому, всех бойцов Калагана отправили на переформирование в одну из горных крепостей, где они должны были влиться в новые партизанские части. А вот с имперскими солдатами, наемниками и случайными людьми контрразведчики работали всерьез. И хотя, Тайная Стража это, конечно, не "Смерш", не "Моссад" с МИ-5, и не абвер, работники подобной организации дилетантами тоже не были. Так что, с утра пораньше начались предварительные допросы тех людей, кто остался на фильтре. И если бы я являлся обычным рядовым воином из имперского полка или наемником, то нервы мне помотали бы изрядно. Но я все-таки граф, и выпускник "Крестича", так что отношение ко мне было особое. Меня не обыскивали и не разоружали, а допрос назывался беседой, и на него не вызывали, а приглашали.

Усталый человек средних лет в сером полувоенном мундире, на левом рукаве которого виднелась нашивка с диким конем Кайясов, задал мне пару десятков вопросов, и перенаправил к другому дознавателю. Все проходило спокойно и буднично, без излишней спешки и суеты. Второй тайный стражник, с которым я пообщался, оказался подданным Канимов. Он еще раз опросил меня, и прочитал предыдущий протокол. После чего дознаватель выслушал объяснение, что мои документы были на руках у Плетта, который оставил их в Йонаре, и отпустил меня отдыхать.

Что будет дальше, для меня было очевидно. "Контрики" свяжутся с Плеттом или Йонарской Гильдией Наемников, и они пришлют удостоверяющие мою личность документы. А возможно, в армии Кайяса, которая с недавних пор стала именоваться Первой Юго-Восточной, найдется кто-то, знающий меня лично, и он сможет подтвердить, что я, действительно, Уркварт Ройхо. Например, это мог быть кто-то из сержантов военного лицея "Крестич", решивший добровольцем отправиться на войну, или один из верных людей "Жала Канимов", который наблюдал за мной в Йонаре. Поэтому, мне оставалось только ждать дальнейшего развития событий и, придя в просторный сухой амбар, где оставалось семь человек из отряда Калагана, я упал на душистое сено, закутался в плащ и спокойно заснул…

— Господин граф, проснитесь.

Меня осторожно тронули за плечо и моя рука, машинально, схватилась за кинжал, а глаза, лишь только открылись, оценили обстановку. Все нормально, а разбудивший меня молодой солдат из охраны фильтра, темноглазый и худой, немного испугавшись, отскочил в сторону.

— Чего тебе? — я привстал и посмотрел на солдата.

— Вас на беседу приглашают, — ответил он.

— Иду.

В сопровождении бойца, я направился в уже знакомую мне комнату для допросов. И здесь, помимо дознавателя из Тайной Стражи Канимов я увидел того, кого не ожидал, моего друга Вирана Альеру, который появился здесь, дабы подтвердить мою личность.

На этом моя партизанская эпопея была окончена. И вскоре, вместе с Вираном, я вышел за хлипкую и чисто символическую ограду фильтрационного лагеря. За воротами мы некоторое время постояли. И оглядев грязное и истоптанное копытами большое поле, за которым раскинулся один из армейских военных лагерей, а затем, посмотрев вправо, на полупустой тракт Устио-Кемет, я спросил Альеру:

— Где наши лошади?

— А нет их, — усмехнувшись, Виран развел руками, и посмотрел на свою порванную в нескольких местах, изрядно потрепанную брезентовую горку. — У меня сейчас ни денег, ни лошади, ни сменной одежды. Только меч и кинжал, а больше ничего.

— И как так получилось?

— Мы, когда от храма уходили, несколько раз в бой вступали. Как от ассиров оторвались и к своим войскам пробились, до сих пор толком не понимаю. И когда до наших патрулей уже было рукой подать, меня очень сильно подранили, магическим зарядом половину спины вынесло, и в ноге две стрелы засело. Плетт посчитал, что я уже не выживу, оставил меня в полевом госпитале, а сам в Устио направился.

— Сколько у него людей уцелело?

— Трое бойцов, Эхарт и маг.

— А ты как выжил?

— Повезло. Меня жрицы Бойры Целительницы по кусочкам собрали и выходили, и теперь я снова как новенький, хотя долго ходить не могу, ноги сильно устают и позвоночник ломит.

Сделав себе в голове зарубку, что надо будет верного друга незаметно, может быть, во сне, подлечить "Полным Восстановлением", я двинулся к армейскому лагерю, искоса посмотрел на пристроившегося рядом Альеру, и задал очередной вопрос, который меня волновал:

— Как тут дела?

— Ты про армию?

— Да.

Виран шмыгнул носом:

— Плохо. Уходить отсюда надо.

— Объясни.