Уркварт Ройхо - Страница 13

Впрочем, раньше времени себя грузить тяжкими мыслями я не стал, тем более думки гонять было некогда. Вместе с домочадцами я попрощался с покинувшим замок дядей Ангусом, который перед этим уведомил меня о том, что мой разум окончательно свободен и независим от артефакта "Ловец Душ", снявшего с меня копию. И когда конные воины "торнадо", по сути своей профессиональные наемники, работающие на магов за деньги, исчезли в снежной круговерти февральской метели, на пару с Тайфари я отправился в конюшню, и занялся приведением в надлежащий вид своей лошадки.

За этим занятием скоротал время до полудня. После чего вернулся в Центральный донжон и немного раньше времени зашел в столовую, наручных часов нет, вот и прозевал. И по этой причине я стал свидетелем одного разговора, который подслушал совершенно случайно. Через один из четырех входов сунулся в помещение, а перед основным залом портьеры, на секунду за ними остановился и услышал голос старшего Ройхо:

— Меня не устраивает его предложение.

Следом до меня донесся несколько натужный и нервный голос толстого барона Арьяна:

— Квентин, ты знаешь, как я уважаю лично тебя и люблю твою семью. Но я прошу тебя, спустись с небес на землю и посмотри на все происходящее трезво. Кто ты и кто герцог Григ? За тобой немногим больше сотни мечей, замок без дохода, и вдобавок Койн уехал. Против тебя очень богатый человек со своим войском, связями, магами и возможностью нанять самых лучших воинов в империи, каких только можно привлечь деньгами. У Ройхо нет шансов на победу, и поэтому прими предложение Грига. Ты публично откажешься от своих слов, получишь три деревушки из десяти, которые у тебя отобрали, и все будет хорошо. Иначе, начнется серьезная война, в которой ты потерпишь поражение.

"Так вот зачем барон Арьян приехал, — мелькнула у меня мысль, — герцог хочет мира, и дальний родственник Ройхо выступает как посредник. Забавно и интересно, надо отложить эту информацию на подкорку, глядишь, когда-нибудь пригодится".

— Вот, значит, как ты думаешь, Юрген, — сказал граф.

— Да, я так думаю.

— Юрген, ты недооцениваешь меня, старый друг, — последние два слова Квентин выделил особо. — Замок неприступен, и магией его не взять. Имперцы строили на совесть, так что до весны я в нем любого противника удержу.

— Ты постоянно поминаешь весну, Квентин. Но что изменится через два-три месяца? Ничего. И даже если вернется Койн, у тебя нет шансов.

— Открою тебе небольшой секрет, троюродный брат. Мне помогут свалить герцога Грига.

— Кто!? — резко вскрикнул барон.

— Пока это секрет. Но, не имея поддержки, я бы и не думал о сопротивлении Андалу, потому что голова у меня на плечах сидит крепко и она соображает, что к чему.

— Это кто-то из великих герцогов, который желает подмять владение Грига под себя?

— Придет время, и ты все узнаешь. Однако уже сейчас я могу тебе сказать, что это Григ проиграет, а я получу то, что всегда принадлежало Ройхо. Мне чужого не надо, но и своего я не отдам.

— Как знаешь, Квентин, — барон тяжко вздохнул. — Но ты уже проиграл.

— Время покажет, кто победитель, а кто в дураках остался.

Граф и барон замолчали, а я тихонько вышел из столовой и вернулся в нее через двадцать минут, как раз к обеду. Главы семейства и гостя здесь уже не было, видимо, они пообедали и ушли в кабинет или в одну из башен замка, так что поглощение пищи проходило в легкой и несколько шутливой обстановке. Девчонки дразнили Трори, который моментально заводился и сразу же начинал ерзать на месте. Айнур расспрашивал меня о тренировках, и мечтал о том дне, когда он тоже сможет заниматься с дружинниками. А Катрин весь обед, просто смотрела на детей, думала о чем-то своем и пару раз, словно вспомнив что-то плохое, хмурилась. Однако девочки снова начинали паясничать и баловаться, а смотреть на них без улыбки, было нельзя, и она снова становилась спокойной.

Позже, я не раз вспоминал об этом обеде, и гадал о том, чем было вызвано хмурое облачко на лике графини. Может быть, она чувствовала беду, гадала о судьбе детей или переживала за Квентина? Не знаю. Но тогдашнее лицо Катрин Ройхо врезалось в мою память на всю жизнь, и именно такой я запомнил ее, красивой, уверенной в себе, умной женщиной, которая безмерно любила своих детей и мужа. Впрочем, продолжаю повествование.

Покинув столовую, я вновь отправился на тренировочный плац и застал здесь смешную картину. Десять воинов барона Арьяна, все какие-то толстенькие и неповоротливые здоровяки в шубах, пыхтя и сопя от натуги, с красными словно помидоры мордами (на лица заплывшие жиром перекормленные ряшки бойцов барона не походили) нелепо и неловко тыкали копьями в чучело. Ну, а стоявшие вокруг них дружинники графа, подтянутые и вечно настороженные волки, подбадривали их веселыми выкриками и словно дети кидались в их спины снежками.

— Что происходит? — приблизившись к месту потехи, спросил я у Тайфари.

— Да вот, — усмехнувшись, ответил дядька, кивнув на шоу толстяков, — у барона, видать, с деньгами совсем туго стало, и он вместо своих пьяниц, которые у него раньше служили, обжор деревенских набрал. А наши парни их решили немного потренировать.

— Ясно. Сумоисты в бою.

— Какие такие сумоисты?

— Да есть такие герои в одной восточной стране, заплывшие жиром мешки, которые сталкиваются голыми пузяками и выталкивают противника с ковра.

— Наверное, тебе о них Койн рассказал, я про таких людей никогда не слышал.

Понаблюдав еще некоторое время за вояками барона, которые нелепо падали в снег, снова поднимались и вновь атаковали чучело, я подивился тому, как можно так себя запустить, а потом называться воином, и остаток дня провел в арсенале, где вместе с несколькими дружинниками перебирал, чистил и смазывал оружие. На этом, как таковой, день закончился. И вполне довольный собой и жизнью, я заснул, и так пролетели еще одни сутки.