Уркварт Ройхо - Страница 14

Проснулся я оттого, что в мою комнату кто-то вошел. Незапертая на запор дверь открылась без скрипа и шума, и по деревянному полу заскользили шаги. Но, не смотря на осторожность вошедшего, я его сразу почувствовал. Армейская привычка. Если в палатке или в комнате общежития шум и гвалт, и берцы топочут, значит, все нормально, а шорох, это уже подозрительно, и мой разум отреагировал на это соответственно. Глаза открылись и стали привыкать к темноте, а правая ладонь метнулась под подушку, где у меня находился нож. Только раньше, когда я был на Земле, под моим спальником лежал самокованный клинок, копия с НР (ножа разведчика), сделанный из рессоры, а здесь, как только я получил разрешение графа на ношение оружия, так сразу же в арсенале добыл себе отличный булатный кинжал.

Пальцы обхватили удобную рукоять моего оружия и, стараясь не подать виду, что проснулся, я потянул клинок на себе. О том, что делать дальше я не задумывался, все определено заранее. Скатиться с кровати в уголок и приготовиться к бою. А то мало ли что. Вдруг, меня не убивать пришли, а братишки подшутить захотели, а я их клинком по животу. Нехорошо может получиться. Я напрягся и когда крадущийся человек, оказался совсем рядом, уже был готов действовать. Но меня остановил голос того, кого здесь и сейчас я никак не ожидал услышать:

— Уркварт, вставай, — полушепотом произнес барон Арьян.

Кинжал в руке переместился под одеяло и, не расслабляясь, я сел на кровати и поинтересовался у веселого толстяка, который своей объемной тушей, четко прорисовывался на фоне окна:

— Что вы здесь делаете дядя Юрген?

— Тебе надо бежать, — заявил он.

— С чего бы это?

— В замке наемники Андала Грига. Я предлагал твоему отцу замириться с герцогом, а он меня не послушал, гордый слишком и сам себе на уме. Но я хочу, чтобы наследник Ройхо выжил. Поэтому быстро одевайся, я вывезу тебя за стены и дам лошадь, а дальше все в твоих руках.

— Так что же ты тут рассусоливаешь, дядя!? — я вскочил на ноги. — Надо тревогу поднимать!

— Поздно!

— Ничего не поздно, всегда можно отбиться. Где отец!?

— Он уже мертв, — короткий всхлип, — и Катрин тоже, хотя так не должно было случиться.

Во мне, словно что-то оборвалось, слишком я привык полагаться на графа. На секунду я растерялся и тут Арьян, на что неповоротливый кабан, резко ударил меня кулаком в солнечное сплетение. Я задохнулся. А тут новый удар, на этот раз по голове, и после него мой разум погрузился во тьму беспамятства.

Сколько времени я находился без сознания, не знаю. Может быть не дольше двадцати минут, а вполне могло оказаться, что и целый час.

Очнулся я во дворе замка, связанный и в одной ночной одежде. Я находился на повозке, верх которой был накрыт пологом, и через широкую щель между бортом и брезентом мог видеть часть тренировочного плаца, который был устлан телами убитых воинов графа Ройхо. Большинство из них, как и я, были в нижнем белье, солдатских кальсонах и майках с рукавом, видимо, смерть застала их во сне. И только бойцы дежурных десятков были в одежде и броне. Но в каком они находились состоянии!? Лучше бы я этого не видел. Рваные окровавленные кольчуги, вывернутые наружу ребра и куски мяса, и было совершенно непонятно, каким оружием их убили. Слуг и домочадцев графа видно не было.

"Что делать? — стучалась молоточком в голове одна-единственная мысль, а вместо ответа приходил только очередной вопрос: — Как быть?"

И в этот момент меня накрыла такая тоска и печаль, что захотелось сдохнуть, лечь рядом с дружинниками и больше никогда не вставать. Как же так могло случиться, что приютившая меня семья пострадала? Почему? За что? Зачем это все, кровь и грязь, смерть и насилие? Пропади все пропадом!

Однако долго заниматься самокопанием в душе мне не пришлось. Откуда-то слева послышался звон клинков и крики. И в свете масляных фонарей, в доступном мне для обзора пространстве я увидел живых воинов графа, трех сержантов: Юнга, Тимбора Косого и Гради Тайфари. Эти трое жили вне казармы, в Приморском донжоне над родовым храмом и, видимо, старые опытные бойцы почуяли опасность, встретили ее грудью и теперь пытаются вырваться из ловушки, в которую превратился для них замок. Но даже я понимаю, что сделать это проблематично, потому что они без доспехов и лошадей, и с одними только мечами в руках, а на них насела целая толпа воинов с эмблемами герцога Грига — цветок с шестью синими лепестками на желто-зеленом щите. Но, не смотря ни на что, дружинники Ройхо не сдавались, упрямо пробивались к воротам, и махали своими клинками так, что любо-дорого посмотреть. Особенно, выделялся Юнг, приземистый лысый крепыш в легкой набивной шубейке, вроде российской телогрейки.

— Ну, налетай! — выкрикнул он врагам и бросил назад, в сторону Гради и Тимбора. — К воротам! Я прикрою!

Лучший мечник графской дружина бросился в гущу врагов и в этот момент своей жизни, он показал все, что только мог и умел. Какой-то громила, замахнулся на него копьем, а он резко отпрянул в сторону и мягким движением, словно вода, перетек под вражеским наконечником, оказался рядом с врагом, и полоснул своим кортом по его шее. Кровь брызнула во все стороны, но Юнг под нее не попал. Сержант уже находился рядом со следующим врагом, которому рассек мышцы руки. А затем настал черед третьего, у которого он ловким выпадом выбил из рук саблю и отсек ему ладонь.

Бой был жарким и, прикрывая своих товарищей, Юнг дрался как бешеный. И он один был сильнее всей своры своих врагов. Но тут, перекрывая звон стали и крики раненых герцогских бойцов, раздался резкий и чем-то, может быть скребущим тембром голоса, неприятный окрик: